Пролетевшая мысль

Почему иногда чувствуешь одиночество средь толпы?

Почему иногда ощущаешь внутри себя пустоту?



P.S. Хочется в лес... Обратно... На следующую полевку... Теперь, наверное, буду играть роль инквизитора...

---

Пролетевшая мысль

Хм... Все чувства человека по идее, находятся в паре с полярно противоположным чувством, как то: любовь-ненависть, грусть-радость, удивление-огорчение и т.д. если одно из этих чувст отрофированно, то второе - обычно тоже.

Так вот, мне весма интересно, какое чувство полярно чувству страха? Я не умею бояться, вот мне и стало любопытсно, чего же я не умею еще, исходя из вышенаписанной полярности... Подумайте и напишите в комментариях, хорошо?



P.S. Иногда почему-то хочется, чтобы тебя никто не слышал... никто не видел... никто не помнил...

---

Полевая сказка: сумбурный отчет о полевой игре

Итак, подводим итог. Под Тверью с пятницы до воскресения проводилась полевая ролевая игра (role-play game), под названием Полевая сказка.

В наличие было 5 рас:

1). Люди - монархический склад общества во главе с королем и принцессой. Поиск артефакта в виде пивной кружки или рюмки (точно не известно). Я как раз играла принцессу.

2). Светлые эльфы - партизаны, борцы за идею (все ходили в камуфляже, только автоматов не хватало ) Какова она, эльфы догадываются смутно, но борются активно. Основные постулаты, которые они исповедуют: 1) Да здравствует свобода. 2) Все равны в правах. 3) Эльфы равнее всех, т.к. кровь проливают. 4) Враг не пройдет! Эльфов было больше всего)) И они искали некую Хунту, абсолютно не представляя что это такое - что-то, эквивалентное злому дракону для людей, кажется...) Ах да, эльфы постоянно говорили с эстонским анцентом, которым все заразились))))) Еще эльфы частенько употребляли фразу "Мелькор Акбар", что заставляло задуматься.......))

3). Натуане (темные эльфы) - Раса, в сознании которой господствует идея чистоты генофонда. Главного там звали герр Мюллер)) Они искали артефакт в виде 4-х букв "Г", которые можно было бы сложить в крест.

4). Гномы - механики, их было очень мало, и я их редко видела. В конце концов, изобрели танк.....

5). Орки - у них коммунизм, они даже лагерь для орков-детей сделали - Орктек назывался)).



Начало игры. Людей было сначала всего я, мои 4 фрейлины и телохранительныца - с амнезией и шизофрением, причем натуантка)) Все еще думали, что больше всех - орков. Поэтому мы заключили контракт с эльфами, что они нас будут он них охранять.

На следующее утро на параде, обнаружилось, что эльфов, которые до этого прятались по кустам - больше всего, и их зауважали)) Проходя мимо лагеря орков, эльфы увидели на вратах надпись "Хунта" и решили ее уничтожить... вместе с воротами. Короче, снесли дверь нафик. Хорошо, что мы успели открыть ее заранее по велению короля, который прибыл утром.

Некоторое время мы с эльфами просто заседали у нас, людей, причем эльфы еще отлучались разнести лагерь натуан. Потом все эльфы куда-то делись, остались только я, моя телохранительница, фрейлина и эльфовский бард. Я, телохранительница и фрейлина раскрасили углем рожи и нарядили барда в платье, объявив принцессов, в такой виде поперевшись сватать "принцессц" к натуанам. натуане как раз в это время искали буквы "Г", чтобы сделать артефакт, поэтому особого внимания на нас не обратили.

мы вернулись в крепость людей, чтобы пугать короля, а тот отправил записку эльфам, которые явились и оглушили нас, заточив по зинданам и объявив сумасшедшими. барда своего, правда, эльфы увели кудп-то отдельно...

Потом заявились натуане с требованием дать им букву "Г". тут король явно ступил: он сначала выдал им телохранительницу, потом обменял ее обратно на эту самую "Г". зачем, спрашивается...?

Далее пришел лекарь орков (у нас на всех был только один лекарь) и, вылечив меня, внушил мне идею о том, что коммунизм - это круто. как раз в этот момент мои фрейлины договорились с орками, и короля благополучно прирезали, а нас объявили свободной республикой ЧССР, что весьма обломало натуан, собравшщих свой артефакт и ставших невмерно крутыми, но состоящими в союзе с орками. Этот союз мешал им собирать с нас дань))

Эльфы, кстати, нашли волшебную палочку, правда я так и не поняла - научились ли они ей пользоваться))))

Стоило оркам уйти из нашего лагеря, как пришли эльфы и зачаровали меня и фрейлин так, чтобы мы все влюбились в одного из них и не могли предать. а у телохранительницы как раз взыграла натуантская кровь, и она уже собиралась перементнуться на сторону своих... поэтому мы заранее приготовились ее убить)) Но временно эльфы отвели нас в лес, пряча от всех.

Хотя зачем нас было прятать? Именно в тот момент мы были практически в одинаковых отношениях с эльфами, орками и натуанами)) Гновом просто видели редко, но они тоже были с орками, поэтому их можно было не бояться))



В итоге: Натуане собрали свой артефакт. Гномы свой нашли тоже (это была челюсть). Орки устроили коммунизм и нашли свой артефакт. Эльфы тоже его нашли, заодно переманили людей. Кто выиграл - мы так и не поняли, но то, что было весело - стопудово))

Фотографии будут позже)

Ходите на полевки, дорогие читатели)) Это увлекает и затягивает))



P.S. Момент из жизни: мой телохранитель плюет в кусты, а оттуда выскакиет злой эльф с воплем: "Чего вы на меня харкаете!"

---

Пролетевшая мысль

Не листайте эти страницы от нечего делать, ибо воистину страшен тот миг, когда человеку нечего делать, и обрыв манит лишь тем, что он - обрыв...

---

Темная сказка (неоконченное, возможно навсегда неоконченное)

Она так давно ждала этого… Тайны, готовой по сути своей перехлестнуться с явью, поглотить ее, вобрать ее в себя…

Чья﷓то старая дача… Деревянные полы, стены, потолки… И шум дождя за окном… Перед ней — старинное трюмо, высокое, страшное, отражающее в себе ночь, царящую за окном. Одна﷓единственная свеча, зажженная меж трех зеркал, поставленных тем особым образом, когда они образовывают собой коридор — но не ложный коридор пустых отражений, а тот самый, Настоящий… И отражение в этом коридоре ее испуганного лица…

Слова… они не нужны. Все — пустое, давно забытое. Главное — знать, что там ждет Явь, а все вокруг — Сон… Поверить… Поверить так, чтобы вера эта стала больше жизни…

Тихая музыка из старенького магнитофона… Аккомпанемент сосредоточенности… Так странно — знать, что стоит лишь протянуть руку, чтобы уйти на другую сторону, в иную реальность… и не протягивать ее… Нужна полная вера, абсолютная; любой осколок недоверия вновь вернет развеянную хрупкую грань на место… Нужна вера… Нужна надежда на то, что все — Явь… А еще нужно, чтобы ничего здесь не держало.

Имя не имеет значения. Жизнь не имеет значения. Ничего в этом мире﷓Сне не имеет значения. Все — лишь вибрация космоса… Многомерного, бесстрастного…

Рука тянется… Кажется — вот﷓вот встретит стекло… Она отдергивает руку. Нет, так нельзя! Нельзя думать, что там есть стекло! Подумаешь — и оно действительно окажется там! Здесь все подчинено нашим мыслям, нашей убежденности, что Сон — это Явь…

Стекла нет… Коридор — Настоящий… Рука тянется вновь, преодолевает тонкое пламя свечи… Дальше… дальше… В Глубину…

За ней следует вторая рука… Она становится на колени, заползает на трюмо.. Ее тело облачено в белое платье, развевающееся от ветра, врывающегося в окно. Ее волосы подобны дождю, стучащему по Граням… Не убирая рук из коридора, она опускает голову и вползает в зеркало полностью. Позади — Сон, впереди — Явь… Главное — помнить, главное — верить… Не останавливаться… Знать….



Черное зеркало озера покрывается еле видимой рябью, похожей на дыхание сумерек, и ее голова вырывается из его глади. Легкие с жаром вдыхают свежесть Ночи. Настоящей Ночи. Над ней небо, полное звезд. Мириады, они переплетаются в причудливые созвездия, их свет падает на нее, освещая бледное лицо, широкое раскрытые темно﷓синие глаза.

Озеро окружает лес. Ветви его шумят в ветру, том самом, которому чужды Грани… Это песня — полная тайны, дыхания затаившегося страха и покоя. Так странно, так несоединимо… Но вместе с тем это одно целое.

К озеру ведет лишь одна тонкая тропка, освещенная звездами и бледным сиянием белой, как лицо утопленницы, луны. Желтоватый песок шуршит под ее ногами… Она падает на колени и приникает губами к этому песку, жадно вдыхая его запах. Острый запах хищников, ходивших по нему… Вкус страха жертв, которых они преследовали…

Из леса неслышно выступает фигура… Мышцы напряжены, чуть подрагивают. Сейчас это существо готово на все — броситься вперед и растерзать ее или так же неслышно отступить обратно, не тревожа покоя озера. Она не шевелится, подпуская это существо поближе. Она уже поняла, что это он — Хищник. Его кожа темна так же, как и небо над ним, как и бархатистая трава, окружающая тропку. Как и его шелковистые вьющиеся волосы, свободно падающие на плечи. Как и вертикальные зрачки его настороженных глаз, светящихся посреди тьмы изумрудами. Лишь глаза, да еще белые﷓белые зубы, острые﷓острые… Он чуть приподнимает верхнюю губу, обнажая клыки. Только сейчас она замечает, что хищник одет лишь в легкую набедренную повязку, сплетенную из тонких лоскутов кожи — скольких соперников ему пришлось победить, чтобы заполучить это сокровище! На груди на тонком ремешке висит кинжал в черных ножнах. Его лезвие по форме напоминает березовый лист… Уши хищника сильно заострены, покрыты короткой черной шерсткой…

Он подходит к ней вплотную, протягивает руки. Она берет их и без усилия поднимается так, чтобы глаза их оказались на одном уровне. И все же он чуть﷓чуть выше ее…

— Ты моя ведьма… — шепчут его губы. — Я буду звать тебя Лей…

— Ты мой вервольф… — вторит она ему. — Я буду звать тебя Силиад…



Их дом — это Лес, их колыбель — Ночь… Их родители — Страх и Покой… Прошлое — Сон… Силиад вырыл нору, пользуясь острыми когтями на передних лапах, расширил ее изнутри и выбросил наружу ненужную землю. Лей натаскала мягкого как шелк мха, выстелила им угол — здесь они будут спать. Остальное пространство она покрыла пахнущей дурманом и полынью высушенной травой, не оставив места для очага — хищники не любят огонь. В одном из дальних углов норы она попросила вервольфа вырыть небольшую нишу, которую отгородила куском коры, сорванным с дерева, попросив перед этим у дриады прощения. Там когда﷓нибудь будет спать их сын или их дочь…

Силиад отправился на охоту. Его организм хищника жаждал погони за жертвой, подпитки чувств ее животным страхом… Ощущения проникновения своих клыков в ее плоть и легкой щекотки теплой крови, льющейся к его гортани… Лей же отправилась искать Учителя. Сейчас он был ей необходим, когда она еще не могла питаться страхом и плотью жертв, подобно вервольфу, а собственной Силы у нее было еще так мало…

Она почти беззвучно шла по Лесу, который признал ее, ибо не признав — с той легкостью обратил в жертву, с которой он поглощал то неизмеримое число бездумных душ. Впрочем, многие стремились именно к этому. Многие были рождены на этот краткий миг, зовущийся жизнью, чтобы вкусить свежеть темной, покрытой росой листвы, ощутить холод родника, а затем оставить все, отдавшись жадным клыкам хищника, терзающим их нежную плоть. Жертвы… Лей видела их по пути. Семья пугливых ланей с удивительно огромными глазами, казалось, вобравшими в себя свет звезд… Ночные мотыльки, танцующие вокруг маленького родника… Дриады березовой рощи, легкие, еще легче мотыльков… Все они были когда﷓то такими же, как и она… Или она — такой же, как они… Кто﷓то раньше, а кто﷓то — позже находит Явь… И каждый принимает тот облик, которого достойна и к которому стремится та хрупкая субстанция, называемая душой… Птицей бессмертия… А все они — фениксы, живущие один день, или тысячи тысяч дней, но потом все равно сгорающие, как и звезды на необъятном небе, находящие, однако, дорогу назад…

Только те, кто зовутся Учителями, достойны жечь костры, ибо никто кроме них не умеет сдерживать пламя настолько, чтобы всепоглощающий и всеочищающий огонь не оставлял на земле свои черные следы. Хищники приносят им часть своей добычи, которую учителя готовят в струях ускользающего в небытие жара и отдают своим ученикам. Один такой костер Лей нашла почти сразу же; кроме Учителя там сидело еще семь учеников. Она стала восьмой.

— Лей? — спросил Учитель, и она полуутвердительно кивнула. Имя — вибрация космоса, и неудивительно, что познавший его может прочувствовать ту часть этой вибрации, что дана ей. Другие ученики, еще не познавшие, с любопытством впились в нее взглядами. Учитель по очереди назвал их имена.

— Каи, — коснулся он плеча самого младшего из них, голубоглазого рыжего мальчугана с веснушками на лице.

— Сихх, — и высокая черноволосая девушка, сидящая напротив Лей горделиво качнула головой.

— Неон, — юноша, сидящий напротив нее, прикоснулся губами к ее руке, потом выпрямился, махнув каштановой шевелюрой и лукаво взглянув из﷓под сросшихся на переносице бровей.

— Лар, — Учитель приобнял юношу﷓альбиноса за плечи; казалось, тот выглядел слегка испуганным.

— Фиэлень, — томно раскинувшаяся полуобнаженная девушка взмахнула ресницами и прикрыла зеленые глаза прядью курчавых, почти красных, волос.

— Реа, — эта девушка совсем уже стала одной из лунных оборотней, однако что﷓то остановило ее. Ее кожа была черна, однако волосы ее были цвета пепла, а глаза — цвета сирени.

— Ихтион, — чернокудрая голова самого старшего из них покоилась на коленях Фиэлени.

— Лей, — и она снова склонила голову в знак приветствия. Они были такими разными, ученики, их объединяла лишь белизна их одежд и та вибрация космоса, которая назвала себя судьбой.

— Ты эльф? — спросил ее Лар. Она покачала головой.

— Почему ты подумал так?

— Ты совсем белая, — ответил альбинос. — Твоя кожа даже белее моей. А глаза синие﷓синие… Они затягивают. Говорят, если посмотреть в глаза эльфа, можно утонуть в них навсегда.

— Я не эльф, — сказала Лей. — Просто я долго смотрела на звезды.

— Звезды дают белое, — произнес Учитель, — а луна — черное. Почему, если луна белее звезд?

Ученики одновременно обратили свои лица к луне, освещавшей все своим мерным свечением.

— Я знаю, — сказала Реа. — Я долго смотрела на луну. Я увидела, что звезды — есть вибрация, а луна — лишь отражение ее. Луна такая белая потому, что отражает вибрацию всех звезд. А сама она черна.

— Это правда, — кивнул Учитель, и все уважительно посмотрели на Реа, которая только что на одну ступень стала ближе к нему.

— А сейчас нам надо утолить голод, — продолжил Учитель — Неназываемый, как говорили о нем ученики, ибо лишь другие Учителя знали имена своих братьев и сестер. Он раздал в руки алчущих плошки из хрупкой речной глины, обожженной в огне и ставшей от этого крепче. «Так же крепчают от огня и наши души», — подумала Лей.

В миске находилась ароматная похлебка из трав, кореньев и небольших кусочков мяса, принесенных хищниками к столу Знающего и тех, кто будет Знать. Ученики терпеливо дождались, когда приступит к еде Учитель, и лишь после этого начали есть сами. Такой похлебки Лей не едала никогда. Она была такой же Настоящей, как и все вокруг. Ароматы пропитали ее плоть изнутри, закружили в водовороте вкусов… А потом пришло насыщение, теплая тяжесть в желудке, однако, не настолько тяжелая, чтобы могла позволить им заснуть, не избегнув тем самым опасности.

— Четыре ведьмы и четыре колдуна, — окинув их взглядом, сказал Учитель. — Полный Круг. Вас ждет Посвящение. Следуйте за мной!

Он вскочил, легко и бесшумно, как будто самый молодой из них, а ведь он был старше каждого на тысячи тысяч дней. Они помчались за ним — стая хищников, алкающих Силы, жаждущих той вибрации, которая назвала себя свободой. Так — след в след — они добрались до юного родника, исток коего, запрятанный в замшелых камнях, заботливо охраняла струеволосая наяда, обнаженные формы которой, казалось, переливались синеватой дымкой на фоне ночи. Глядя на нее, ученики обнажились тоже. Здесь не было некрасивых, нестройных; не совсем обычные, они все же были хищниками, сильными и грациозными, а грациозность не может быть некрасивой, как и сила не может иметь иной формы, нежели ту, что дала ей ее вибрация. Реа была более мускулистой, Фиэлень — мягкой и широкой в бедрах, а Лар — костлявым, но все же все они олицетворяли собой хищников, непобедимых и прекрасных в своей дикости.

По очереди они вошли в родник. Ледяная вода сводила кости судорогой, заставляла кожу нервно подрагивать… Дрожь… «Дрожь — это вибрация», — осознала Лей.

Они взялись за руки, и наяда приблизилась к ним и тоже вложила свои руки в их. Тогда они ощутили, каково это быть водой: когда мириады струй протекают сквозь тебя, не оставляя ничего, ибо каждая секунда становится прошлым. И ты течешь вместе с этой водой, забывая, кто ты есть, зачем ты есть… Ты вытекаешь на поверхность из чертогов почвы, дабы вздохнуть этого пронзительно свежего воздуха и умчаться дальше, в темноту…

— Помните! — раздался голос Учителя, и вместе с ним раздался первый удар грома. — Помните, кто вы есть! У вас есть Сила, но не она должна повелевать вами, а вы ей! Вычерпаете источник — и сами станете им, сожжете Лес в огне — и станете плотью его возрождения, убьете слишком много жертв…

— И сами станем жертвами более сильных, — хором откликнулись ученики. Раздался второй удар грома и пошел дождь, принесший с собой запах хвои. Сейчас они стояли в роднике, крепко обнявшись, согревая друг друга теплом своих тел. Наяда, жалобно вскрикнув, метнулась обратно к истоку, и они поняли, что ей не удалось завладеть их душами. Они поняли, что Сила их — в их единение, ибо лишь стая сможет пройти сквозь тяжесть страха и сладость покоя, оставшись самой собой…



Когда Лей вернулась в нору, Силиад был уже там. Он пах свежей кровью.

— Как прошел первый урок? — ласково спросил он. Она выскользнула из своих одеяний и прижалась к нему всем своим телом.

— Мы поняли его, — просто сказала она. Он не стал задавать других вопросов, лишь обнял ее большими и сильными руками и нежно провел языком по ее губам. Она чуть приоткрыла их в ответе, и рты их слились в поцелуе, вспыхнувшем, как наиярчайшая падающая звезда перед тем, как пересечь горизонт.

— Ты моя, — прошептал он.

— А ты мой, — откликнулась она, еще крепче прижимаясь к нему. — Навсегда! На все﷓все вибрации, которые назвали себя жизнью!

Он улыбнулся, счастливый.

— Тогда у нас еще много времени, — пробормотал вервольф. Ведьма уже спала.



В следующий раз Учитель собрал их уже в другом месте. Вначале — пища; Неназываемый раздал плошки с похлебкой. На этой раз Лей ощутила в ней привкус тех трав, которые обостряют чувства и дают ясность сознанию.

— Вы поняли вибрацию воды, — произнес Учитель. — Настало время вам учиться повелевать ей. Идите за мной!

И они снова бежали за ним, уже не до хрупкого только что родившегося родника, а до бурной реки, несущей свои перекликивающиеся воды прямо через шептание Леса. Учитель зашел в воду по пояс и жестом пригласил учеников. На этот раз им не надо было обнажаться.

— Слушайте, — сказал Неназываемый.

И они вслушались в воду, в ее тихую﷓тихую историю… Она знала много, открывая им лишь самое малое из своей сути… Имена духов, наяд и нереид, посещавших ее… Говорила о русалках, затягивающих в свои сети даже самых опасных хищников… Шептала о утопленницах, чьи белые лица смотрели на луну сквозь черные толщи… Река давала вкусить им своей вибрации, учила их управлять собой. Каждая песчинка, каждый камушек и травинка в реке принадлежали ей, ее стихии, а теперь и им, ученикам Круга.

— Попробуйте, — предложил Учитель.

Лей зачерпнула в ладони влаги, смотря, как та медленно просачивается между ее пальцами. Капли сочились обратно в реку, и это тоже было вибрацией… Рождались круги на воде, которые по воле ее мимолетной фантазии обращались в тени лебедей, цветов и ночных мотыльков. Иногда одна из теней поднималась с журчащей поверхности в насыщенный ночью воздух, и тогда образ видели все остальные.

Сихх облекла свое тело в прозрачные одеяния из сути реки, а на шею надела ожерелье из капель и жемчужин, поднятых с самого дна и доставленных в ее ладони покорными струями. Сейчас она стола близ наяд, и красота их меркла по сравнению с ее красотой.

Каи, даря остальным ученикам свой смех, рассыпал по поверхности воды блуждающие огоньки. Лей знала, что они — ничто иное, как крошечные светлячки, живущие в подводных растениях, но выглядело это так, словно мальчик уже познал вибрацию огня.

Ихтион, прошептав имена двух русалок, тем самым призвал их. Сейчас зеленоволосые девы с бездонными черными глазами, в которых не отражались даже звезды, кружили вокруг него. Они были опасны, опаснее самого Ихтиона, однако вынуждены были покориться колдуну.

Реа собрала капли влаги в руки, и внезапно из ее ладоней вырос полупрозрачный меч. Грани его дрожали, размазанные, но рассекал он воздух с той же вибрацией, с которой это делало бы настоящее лезвие.

Неон призвал рыбок, маленьких, чешуйки которых светились тем же янтарным светом, что и его глаза. Они окружили его и вдруг выпрыгнули из воды, широко раскрыли плавники и запорхали вокруг головы юноши, точно крохотные колибри, создавая призрачный ореол.

Лар нерешительно подал руку Фиэлень, та грациозно приняла его ладонь; оба выскочили из воды как пузырьки воздуха и закружились по поверхности в безупречно отлаженном танце, в то время как ступни их ног едва﷓едва лишь касались реки. Учитель ласково взирал на них.

— Достаточно, — сказал он, спустя некоторое время. — Для первого раза достаточно. Вы должны беречь Силу, которая еще понадобится вам.

Ученики послушно вышли из воды. С одеяний их стекали последние капли стремящейся вдаль влаги, мокрая одежда липла к телам. Неназываемый взглянул на них чуть неодобрительно.

— Посмотрите внимательно на мой костюм, — попросил он, — и на свои. Чувствуете?

Они посмотрели и почувствовали. Платье Лей, да и остальных учеников тоже, растрепались, появились маленькие еще дырочки, грязь. Одеяние же Учителя оставалось безупречно белым, чистым и целостным. Он даже не замочил его, находясь в реке.

— Прислушайтесь, — сказал он. — Ткань — у нее есть своя вибрация, вибрация тысячи тысяч крохотных ниточек, сплетенных из еще более тонких волосков. Смотрите!

Он воздел руку, и тут его одежда начала ветшать и превращаться в пыль прямо на глазах, пыль, тотчас уносимую ветром. Но стоило Неназываемому опустить длань, как ткань, покорная его Силе, вновь начала собирать себя из ничего, из тонких струй воздуха, шепота Леса и сухих трав. Тогда он протянул руки к своим ученикам, и их одеяния обратились в пыль так же, как за миг до этого его.

— Арахниды! — произнес Учитель имя вибрации, и тотчас же ветви над ними наполнились шорохом призванных, царапаньем мириадов маленьких ножек по хрупкой листве деревьев. Маленькие черные пауки﷓шелкопряды откликнулись на призыв, собрались над головами учеников и принялись ткать свои белесые паутины. Больше, больше невесомых нитей; вот уже Сихх, самая уверенная из них, прошептала, называя имя каждой нити по отдельности, и те начали переплетаться между собой, создавая платье, тонкое, белое, прочное. Лей, а вслед на ней и остальные последовали примеру девушки и вскоре облачились в новые одеяния из паучьей пряжи: Лей, Сихх, Фиэлень и Реа — в платья с развевающимися подолами, а юноши — в брюки и рубашки, также подставляющие ветру свои души. Учитель кивнул и позволил арахнидам уйти.

— Помните вибрацию каждой нити, и ваша одежда всегда будет целостной, — сказал он. — Помните свои имена, и целостными будут ваши души. А сейчас вам надо отдохнуть — вы и так уже многое сделали на этот раз.

Лишь после этих слов Лей осознала, что устала. Ее Сила почти исчерпалась, ей требовалось подпитать себя. Фиэлень протянула девушке горсть матово﷓лиловых ягод, имеющих горьковато﷓сладкий вкус. Остальные ученики уже разбрелись по полянке, выискивая в покрытой росой траве ягоды и съедобные корешки. Неон подошел.

— Где ты живешь? — просил он у Лей.

— В норе, — ответила она. — А ты?

— В ветвях водяного дерева, переплетенных настолько, что по ним можно ходить, не боясь упасть вниз, — сказал он. — Меня Встретила птица сирина.

— А меня — вервольф, — сообщила Лей.

— А меня Встретил Ихтион, — осведомила Фиэлень, все еще стоящая неподалеку. — А вот Реа, Каи и Сихх только ждут, когда придет их очередь Встречать.

— Лар! — окликнула Лей приходившего мимо альбиноса. — А тебя кто﷓нибудь Встретил? Или ты ждешь, когда придет тот, кого Встречать придется тебе?

Юноша потупил глаза. Самый хрупкий из них, тоньше даже юного Каи, он казался вечно испуганным, настороженным. Лей подумала, что еще бы чуть﷓чуть, и он стал жертвой.

— Меня Встретил Учитель, — тихо сказал он. Услышав это, остальные ученики подошли ближе.

— Надо же! — полуудивленно﷓полунедоверчиво воскликнула Сихх. — Повезло же тебе! И ты знаешь его имя?

— Знаю, — кивнул Лар.

— Когда мы сами станем Учителями, мы тоже узнаем его имя, — заметил Ихтион, обнимая Фиэлень за плечи.

— Скажите, — обратилась к ним Лей, — а где живете вы?

— В Лесу, — ответил Ихтион, — построили себе шалаш из листьев гигантского папоротника… Нам легко, мы уже есть друг у друга.

— А вот как живете вы, Реа, Каи и Сихх? — спросила Фиэлень; Лей уже поняла, что эта девушка склонна поболтать и послушать истории других.

— В первые дни было сложно, но потом я привыкла, — усмехнулась Реа. — Вервольфы звали меня к себе, ведь я похожа на них, но я решила поступать по правилам. Раздобыть нож, — она погладила неровное, покрытое зазубринами лезвие кинжала, пристегнутого к ее руке крепким ремешком, — оказалось сложнее, чем мне казалось вначале, но я справилась. Я сильная! — добавила она.

— А Каи пока живет со мной и Учителем в пещере, спрятанной за водопадом, — сказал Лар. — Шум воды там не смолкает никогда. Каи слишком молод, чтобы быть один, подрастя, он покинет нас.

— А ты, Сихх? — спросил Неон. Та гордо вскинула голову.

— Я, как и Реа, — сказала она, — не живу нигде, лишь Лес можно назвать моим домом.

— У тебя нет оружия, — заметил большеглазый Каи.

— Пока нет, — Сихх поджала губы, — но я добуду его!

Неон хотел было предложить свою помощь, но Лей положила свою руку ему на плечо.

— Не надо, — шепнула она. — Сихх слишком кичлива, чтобы принимать помощь, твое предложение лишь обидит ее.

— Именно так, — подтвердил Учитель, внезапно оказавшийся за ее спиной. — Она горда, иначе бы я и ее пригласил жить.

— Гордость присуща хищникам, — сказала Лей. — Эта вибрация делает Сихх сильнее.

Неназываемый с одобрением посмотрел на нее. Лей поднялась на еще одну ступень, как и Реа ранее.

— Закончим отдых! — громко сказал он. — Вам еще многое надо узнать и многое выучить!

Они вновь вошли в воды реки, тоже отдыхавшей эти мгновения, и продолжили путь познания, вливаясь своей вибрацией в вибрацию несущейся влаги до тех пор, пока взирающая на них своим мертвенным взглядом луна не скрылась за горизонтом, уступая небо по праву Силы звездам. Ясная ночь сменилась всепроникающей мглой, окутывающей землю и воздух в те моменты, когда все живое осознавало свою потребность сомкнуть на краткий миг веки. Только слепые и те, в ком Сила жила уже тысячи тысяч дней, бодрствовали в это время. Ученики же заторопились в места, все больше становящиеся их домами.



— Ты сегодня устала сильнее, чем вчера, — обеспокоенно заметил Силиад. Вернувшись с охоты, он принес Лей подарок: хрупкое ожерелье из похожих на упавшие звезды камней. Вервольф трижды обернул его вокруг шеи девушки и защелкнул на спине простенький замочек.

— Вчера я просто узнавала, сегодня же пользовалась Силой, — объяснила Лей и спросила:

— Скажи, тебе пришлось уйти из стаи, когда ты узнал, что Встретил не оборотня, как и ты, а ведьму?

Силиад рассмеялся.

— Нет, конечно! — сказал он. — Неужели ты решила, что вся стая живет в одной общей норе? Свою нору я вырыл для тебя, но охочусь я вместе с остальными.

— Хорошо, — облегченно улыбнулась Лей и уткнулась носом в его грудь, вдыхая запах хищника. На этот быстрее уснул Силиад.

---

Сказка о мечте

Где﷓то там, далеко﷓далеко, где радуга таки касается горизонта, был обычный мир. Не добрый и не злой, не плохой, но и не хороший, — просто мир. Там жили веселые люди, гордые эльфы, трудолюбивые гномы, мудрые драконы и мно-го﷓много других существ. Они даже бывали счастливы.

Но у всех иногда появлялись несбыточные мечты.



Как﷓то раз король одной ничем не примечательной в том мире страны полу-чил странные вести. Что﷓то шло из﷓за горизонта. Что﷓то настолько темное, что даже радуга перестала быть видной на фоне общей черноты. Возникало ощуще-ние, что к стране идет много﷓много черных муравьев, над которыми летит рой не менее черных пчел.

А когда то, что шло, подошло поближе, стало понятно, что это существа. Лю-ди, гномы, эльфы и даже драконы; все они шли и летели, и были черны, как Ночь. И тогда король назвал их Рожденными Ночью. Была ли Ночь виновата в их появ-лении, никто не знает, а кто и удосужился спросить — никогда никому не рас-скажет, ибо он присоединился.

Но я расскажу вам, кем были эти Рожденные Ночью.



У каждого создания есть то, что невозможно осуществить. Что﷓то очень обид-ное. Это может быть несбыточная мечта, желание вернуть утерянное, желание об-рести невозможное, даже желание отомстить тому, кому уже нельзя отомстить. У каждого — свое. Или это может быть несбывшаяся мечта. Такая, которая могла сбыться, но так и не сбылась. Это тоже обидно.

Кто﷓то или что﷓то, какая﷓то сила, назовем ее Ночью, хоть это и банально — обвинять во всех бедах темное время суток, вняла молчаливым мольбам несчаст-ных мечтателей. Вняла, когда небольшая группа таких сидела где﷓то у костерка и тосковала по несбывшемуся. Вняла, и влилась в них. И тогда мечтатели стали сильными. Стали Рожденными Ночью.

Все﷓таки та сила была темной. Потому что кожа Рожденных Ночью сразу ста-ла черной, и волосы, и чешуя и что там было еще, вплоть до одежды. А может, это просто был противовес радуге, под знаменем которой они так и не обрели счастья.

А может, сила была и светлой. Ибо помыслы ее были прекрасны. Сила хотела, чтобы люди, гномы, эльфы и драконы — все существа наконец добились исполне-ния своих желаний.

А для этого им было нужно очень малое. С одной стороны. А с другой — неиз-меримо многое.

Для этого было нужно, чтобы каждое существо в том мире хотело исполнения своих и чужих желаний. Всех сразу.



И Рожденные Ночью двинулись в путь. Целью их было присоединение. При-соединение каждого создания на земле, под землей и в воздухе к их молчаливому отряду. Этого можно было очень просто добиться. Достаточно было, чтобы любое существо пожелало исполнения своей мечты и поверило, что когда исполнятся все мечты сразу, его мечта тоже исполнится. А знаете, это было очень просто. Потому как несмотря ни на что, все мы продолжаем надеяться.

И Рожденных Ночью становилось все больше и больше. Их лавина поглощала сначала города, потом страны, а потом и материки. И ничто не могло помешать им.

Кроме одного. Кроме детей.

Потому что детям не надо было надеяться. Их мечты, маленькие и воздуш-ные, всегда исполнялись родителями. Ну ладно, пусть не всегда и пусть не у всех, но все же детей было достаточно, чтобы помешать цели Рожденных Ночью. Они пробовали найти выход из этой ситуации. Пробовали давать детям несбыточные мечты, чтобы они тоже присоединялись к ним.

Но и это не помогло.



Потому что все дети, в сущности своей, были эгоистами. Это естественно. Ма-ленький ребенок — он как зверек, все что ему нужно, нужно ему только для себя, а на все остальное — как﷓то наплевать. Извините за резкость, но так оно и есть. Детям постарше, может, еще не наплевать на родителей, хотя это уже зависит от конкретного примера. Вот так. А раз дети — эгоисты, то какой резон был давать им несбыточные мечты? Все равно они хотели их исполнения только для себя, и не важно было, сбудутся ли мечты остальных Рожденных Ночью.

А ведь нужна была одна общая цель.



И тогда Рожденные Ночью решили… нет, конечно не убивать детей! Ведь то-гда несбыточной мечтой их родителей будет мечта вернуть их, а когда дети вер-нуться, все станет по﷓прежнему. Рожденные Ночью просто переносили детей в другие миры. Силы им для этого хватало. А взрослых всегда можно убедить, что там, в мирах, где радуга никогда не коснется горизонта, детям будет гораздо луч-ше. И попросить прощения. Всегда проще просить прощения, нежели разреше-ния.

И взрослые прощали. Не потому что верили Рожденным Ночью. А потому что надеялись, что они говорят правду. И еще очень﷓очень хотели, чтобы их мечты сбылись.



Путь Рожденных Ночью занял много лет. Я так и не узнала, достигли ли они своей цели. Мне кажется, что нет. Почему? Да потому что часто одна мечта про-тиворечит другой, одна исключает другую, и невозможно, чтобы все сбылось сра-зу. Сила все﷓таки была темной, она поставила перед существами неразрешимую задачу. Исполнение всех желаний все﷓таки было сказкой. Просто где﷓то на ка-кой﷓то момент времени она стала реальностью.

Может быть, потом Рожденные Ночью осознали свою ошибку. А может и нет. И упрямо шли до конца, пока не пропали последние надежды. И тогда они оказа-лись посреди заброшенного мира с потухшей радугой, совсем одни, без детей, ко-торые могли бы научить их… нет, не надеяться вновь. А просто мечтать о сбы-точном. А некоторым мечтам не суждено исполнится не просто так, поэтому они и есть несбыточные. Им и не надо сбываться. У каждого должна быть такая мечта, чтобы видеть в ней смысл. А без смысла — и жизнь кончается. Может быть, так она и закончилась в том обычном мире, где радуга касается горизонта.

Хорошо все﷓таки, что не все «хочу» сбываются.

---

Сказка о солнце

Дик резко проснулся, приподнялся на локте и тут же со стоном рухнул обрат-но, потирая ушибленный затылок. Как он мог забыть, что заснул вчера в расще-лине между камнями из обрушившейся стены, — той самой стены, что так не-ожиданно открыла узкий темный проход, ведущий наверх. Дик вместе со своими друзьями нанялся работать на расчистке того прохода: многим хотелось знать, ку-да он ведет.

А забыл он об этом, потому что ему снился странный сон: более странного сна он не мог припомнить. Ему снилось, как он стоял на просторе и воздух вокруг не-го колыхался, словно вода в бурной речке, ведущей в соседнее Подземелье. Снача-ла он не мог понять, как такое может быть, но потом на ум пришло незнакомое, неизвестно откуда взявшееся слово: ветер.

Вокруг него было очень светло, так ярко не светили даже сотни гнилушек, развешанных в каменном замке королевы Подземелий. И не было стен пещеры, — даже там, в туманной дали он не мог разглядеть темного камня. Дик посмотрел себе под ноги и увидел, что стоит в густой траве, — но это не была бледная и хрупкая трава Подземелий; напротив, она была густой, сочной и очень﷓очень зе-леной. Дик оглянулся и увидел за своей спиной замок: да, замок был из камня... но камень был белый! Это было невозможно! Также, как невозможно было то (а Дик сейчас ясно понимал это), что замок был его, замок, где он родился, вырос и где ему предстояло прожить долгую, насыщенную красками жизнь.

А потом Дик посмотрел вверх и осознал, что его восхищение перед замком ничто перед этим. Он не видел над собой каменного свода, извечного спутника живущих в Подземельях; он видел нечто ярко﷓ярко голубое, необъятное... «Небо», — вспомнил Дик. А в небе, прямо над его головой сиял переливающийся золотом шар, освещающий весь этот простор, белый замок и самого его, Дика. Этот шар светился, грел и наполнял счастьем душу. «Солнце», — подумал Дик.

А потом он проснулся.

Дик потер ушибленный затылок, перевел взгляд на почти полностью расчи-щенный проход и понял, — понял куда он ведет. Наверх! К Надземелью! К солнцу!



— Мама! — Дик вбежал в дом, громко хлопнув дверью и начал поспешно со-бирать вещи.

— Погоди, Дик, погоди, куда это ты собрался?! — всполошилась полная пожи-лая женщина, стоящая у очага. — Уж не в этот открывшийся проход?

— Именно туда, мама, — счастливо улыбнулся он. — Именно туда! И я возьму тебя с собой!

— Надо мне больно, — проворчала женщина. — Да ты хоть знаешь, куда он ведет? Над нами, как гласят древние легенды, скрываются сотни чужих Подземе-лий, населенных странными созданиями и чудовищами! Там нет гнилушек, осве-щающих своды, там темно, словно в тех рудниках, куда королева Подземелий от-правляет провинившихся!

— Я слышал эти легенды, мама, — нетерпеливо мотнул головой Дик, — я знаю их. Но всем этим пещерам и подземельям рано или поздно наступит конец!

— Ты так думаешь? — ехидно прищурилась женщина. — И что же там, в конце?

— Надземелье!

Женщина подошла и тревожно пощупала лоб Дика.

— Вроде не горячий, — констатировала она. — Дик, что с тобой? Что случи-лось? С чего ты решил, что есть какое﷓то... как ты сказал... Надземелье?

— Есть, — Дик упрямо мотнул головой. — И там нет камня вокруг, нет свода с гнилушками над головой; там простор!

— Если нет свода, значит нет и света, — мудро рассудила женщина. — На чем же держаться гнилушкам?

— Есть! — ответил он. — Высоко﷓высоко в ясном голубом небе светит большое солнце, освещающее все вокруг...

— Солнце? — переспросила женщина. — Что это?

— Ну как тебе объяснить? — Дик указал на круглую гнилушку, свисающую с потолка хижины на тонкой, сделанной из высушенных водорослей веревке. — Видишь гнилушку? Она круглая, висит над потолком и освещает дом. Так же и солнце, только оно во много раз ярче и больше.

— А на чем же оно висит? — усмехнулась женщина и, пока Дик размышлял об ответе, спросила. — Где ты только слышал о таком?!

— Я видел сон...

— Сон! — всплеснула руками женщина. — Так вот оно что! Мне недавно при-снилось, будто королева Подземелья вылезла из своего замка и пришла к нам в гости! Но этого же не было, да и не могло быть! Нельзя верить снам!

— Этому — можно! — упрямо настаивал на своем Дик. — Я знаю это. Там, в Надземелье, у меня тоже есть свой замок, только он из белого камня...

— Из белого! Иж чего удумал! Может, ты еще и король этого твоего Надземе-лья?

— Этого я не знаю.

Женщина подошла к сыну и нежно обняла его за плечи.

— Дик, — мягко сказала она, — я понимаю, тебе снился красивый сон. Очень красивый сон. Во снах мы часто видим себя королями и королевами, во снах нам встречаются самые разные подземелья, даже такие, которые не кажутся подзе-мельями. Но поверь мне, мудрой женщине, там, наверху, тебя ждет только темно-та и смерть. Не стоит рисковать и идти туда, слепо веря глупой приснившейся сказке. Мне казалось, ты уже давно вырос из сказок.

Но Дик вырвался из ее объятий.

— Нет! — вскричал он. — Ты не права, отговаривая меня! Пускай зеленая трава под ногами, голубое небо и ласковый ветер были только причудливым сно-видением! Пускай, мой белый замок был всего лишь глупой сказкой, мечтой о соб-ственной королевстве! Не стану спорить. Пусть Подземелья — и есть единствен-ный реальным мир. Но они никуда не годятся по сравнению с моими снами! Мо-жешь даже считать меня ребенком, сочинившем себе сказку и желающим в нее поиграть! Но знаешь, то, что мне снилось, выглядело гораздо лучше этой реальной ямы. Назови меня глупцом или безумцем, но я не предам своей сказки. Я буду мечтать о солнце, даже если солнца нет. Я буду искать свой белый замок, даже ес-ли нет никакого белого замка. Я вступлю в темноту прохода и буду искать дорогу наверх, к Надземелью, даже если это займет всю мою жизнь. Если меня ожидает встреча с чудовищами, не думаю, что эта жизнь будет слишком долгой, но стоит ли мне жалеть об этом, если весь мир таков, как Подземелье в которым мы жи-вем?!

С этими словами Дик схватил сумку, которую успел собрать, и выскользнул за дверь прежде, чем растерянная мать успела его остановить. Он незаметно про-скользнул в не до конца еще разобранный проход, захватив перед началом пути лишь пару гнилушек. Он вступил в темноту, встал на свой долгий и полный опас-ностей путь.

Он шел всю жизнь. Ему удалось победить чудовищ, которых он встречал на пути, ему удалось даже подружиться с некоторыми созданиями, оказавшимися не такими уж и странными. И вот, когда жизнь его заканчивала свой бег, Дик нако-нец достиг конца прохода.

Проход оканчивался тупиком. Лишь задрав голову и взглянув высоко вверх, Дик обнаружил, что стоит в глубоком колодце, настолько глубоком, что даже буду-чи молодым он не смог бы выбраться из него один. А из колодца на него смотрело темное ночное небо, освещенное всполохами мириадов звезд.

Дик никогда не видел во сне звезды.

«Гнилушки, — подумал он, вглядываясь в небо своими старческими подслепо-ватыми глазами. — Всего лишь гнилушки». Дик не чувствовал ни дуновения ноч-ного ветра, так как дыхание его не доносилось до глубин колодца; он не видел яр-ко﷓зеленой травы, покрывавшей землю там, наверху. «Зачем я проделал весь этот путь?» — подумал старец.



А наутро взошло солнце. Его лучи осветили зеленый луг, покрытый сочной травой; осветили развалины древнего белого замка. А потом солнце заглянуло в глубокий колодец и осветило лицо лежащего там старика, полное разочарования лицо человека, так и не увидевшего солнца.

---

Пролетевшая мысль

Еду на полевку с Белкой. Еду принцессой... Пф! кто сказал, что я на нее похожа???!!!

---

Специально для Бешеной Белки)

Картинка, которая тебе понравилась)))

---

Пролетевшая мысль

Самое страшное - это детские кошмары...



P.S.Последний луч звезды

Исчезнет в пустоте,

Зеленые мечты

Не рождены нигде.

И где-то тихий плач

Сольется в дружный хор,

Когда возьмет палач

Заточенный топор.

На колокольне звон

Звучит в начале пытки,

Как будто чей-то сон,

Выводит страх улыбки.

И больше ничего...

Остатки обреченных,

Кто не прошли отбор

Вернутся в мир прощенных.

И не сойдут с ума,

Но будут жить извечно

Там, где топор и тьма

Спускаются на плечи...



P.P.S. - Бабушка, расскажи мне самую страшную сказку, чтобы спалось крепче?

---

И еще...

И еще одна моя картинка)) Откомментируйте их, что ли??)))))

---

Рисуем...

Посмотрев несколько дневников, пришла к выводу, что многие весьма хорошо рисуют. жаль, я рисую не столько хорошо, но все же хочу похвастяться!)))



P.S. Кстати, в предыдущей записи картинка тоже моя, только в фотошопе сделанная))

---

Цитата из одной книги...

Отредактированный мной диалог из книги Раймонда Фэйста "Гнев короля демонов". Принимаю сию цитату за часть своего мировоззрения))))



Сначала не было ничего. Потом возникла Вселенная. Когда Вселенная возникла, она была разумна, но совсем не в том смысле, какой мы вкладываем в это слово, и мы не в состоянии представить себе эту разумность. Это все равно, что муравьи тащат добычу в муравейник, а над ними на вершине горы сидит дракон. Муравьи не в состоянии представить себе существование дракона.

Да, но это не полная аналогия. Этот разум больше, чем кто﷓то из нас или все мы вместе можем постичь. Он настолько обширен и так бесконечен... Просто не знаю, что тут еще можно сказать. Земля создавалась как средоточие основных сил природы, неразумных сил созидания и разрушения.

Потом порядок вещей изменился. Возникло самосознание, и существа, которые прежде не осознавали собственных действий, получили цель. Именно мы называем богов, руководствуясь тем, что имеет смысл для нас, но на самом деле они - гораздо больше, чем наши определения. Устройство подобно драгоценному камню со многими гранями, и мы видим только одну, ту, которая отражает существование нашего мира.

Но он же связан с другими мирами? Безусловно. Со всеми мирами. Это одна из основных причин, почему все, что мы делаем здесь, сказывается на остальных мирах. Это извечная борьба между тем, что мы называем добром, и тем, что мы называем злом. Она существует в каждом уголке.

Кто-нибудь, кроме меня, задавался вопросом, почему мы думаем?

Мы думаем, потому что боги дали нам способность мыслить.

Однако, это - догма, и знаешь, что боги - в такой же степени творение человечества, в какой человечество - творение богов.

С чего-то же все это началось. Был первоначальный толчок, создатель, что-то еще. Предположим, что это было самосоздание.

В один прекрасный день Вселенная решила взять и проснуться?

Кое-что мы должны всегда иметь в виду: все, о чем мы говорим, ограничено нашими собственным восприятием, нашей собственной способностью понять, короче говоря, нашей природой. Поэтому можно сказать, что Вселенная в один прекрасный день проснулась, но в то же время это будет самое примитивное и самое неполное объяснение.

Говорят о большом шаре, который взорвался, образовав Вселенную, правильно?

Значит, можно предположить, что раньше все было внутри этого шара?

Хорошо, а что было вне шара?

Быть может, ты сам, когда тебе стукнет тысяча лет, отправишься назад, к началу времен, чтобы там понаблюдать рождение Вселенной. А почему бы и нет? Мы знаем, что путешествие сквозь время возможно. Кто знает, что такое время?

Время есть время. Оно отмечает ход событий. Нет. Это люди отмечают ход событий. Времени на это плевать; оно просто есть. Но что оно есть? Время - это то, что не дает всему произойти одновременно.

Так в шаре все случалось одновременно?

А потом Вселенная изменилась!

Почему?

Кто знает? Просто так было.

Если перед рождением Вселенной происходило все одновременно, тогда все было всем. Никакого разделения. И вот, по причинам, которых мы никогда не узнаем, началось разделение целого. Это «рождение» Вселенной стало для нее средством... Это была Вселенная, пытающаяся осознать себя!

Люди могут осознавать себя, как и другие разумные существа или боги, но Вселенная... Она просто есть, и все.

Нет. Почему люди? Почему другие разумные существа?

Потому что обрести смертность для Вселенной, для той материи, о которой идет речь, это средство постичь себя, осознать себя. Жизнь в любом проявлении - эксперимент, проведенный Вселенной, и каждый из нас возвращает ей знание о ней самой, когда умирает.

Она - ребенок.

Вселенной несколько миллиардов лет. Для нее это может быть то же, что для нас пара лет, и что тогда?

Я спрашивал уже - почему мы думаем? Возможно, у меня есть кое-какая идея. Предположим на мгновение, что все во Вселенной, все, что в ней было, есть и когда-либо будет, связано между собой.

То есть мы сообща пользуемся чем-то одним?

Нет, не только; мы все одно целое. Я называю это материей. Как бы там ни было, мы - часть этого, и это - часть нас.

Вселенная - это живое существо непостижимой сложности и размеров. Если нет другого слова, назовите это богом. Возможно, Создатель. Я не знаю. Вы можете вообразить себе существо с миллиардами звезд в голове? У нас есть кровь и желчь, а у него - миры, кометы и разумные существа... Да все! Создатель, если вам угодно, знает все, является всем, но он - ребенок. Как дети учатся?

Они наблюдают, их поправляют родители, они подражают...

Но, если вы - Бог, и у вас нет ни Бога-Мамы ни Бога-Папы, как вам учиться?

Вы экспериментируете.

Да. Вы пробуете. Вы создаете, например, людей и отпускаете их на волю, посмотреть, что из этого выйдет.

Так мы что - космический театр кукол?

Нет. Бог не смотрит, как мы пляшем на космической сцене, потому что бог - тоже марионетка.

Вернемся к вопросу, почему мы думаем. Если бог - все, то есть разум, дух, мысль, действие, грязь, ветер, прачечная, все, что есть и что может быть, тогда каждая вещь, которой он является, должна иметь цель. Для чего служит жизнь? Для развития мысли. А что такое мысль? Средство для осознания? Некий отрезок между физическим и духовным. А время? Отличный способ разделить вещи. И наконец, для чего служат люди, эльфы, драконы и все существа, которые мыслят?

Для того, чтобы дух мог осознать себя?

Правильно! Каждый раз, когда кто-нибудь из нас попадает на тот свет, мы делимся своим жизненным опытом с богом. Потом мы возвращаемся назад, и все повторяется снова и снова.

Вы что же, хотите сказать, что мы живем во Вселенной, где зло - такое же порождение бога, как и добро?

Да. Потому что бог не воспринимает это как добро или зло. Бог как раз пытается узнать, что есть добро и что есть зло. Для него это просто некие особенности поведения живых существ.

Похоже, он тугодум.

Нет, он просто очень большой! Он получает уроки миллиард раз на дню, в миллиарде миров!

Бог учится. Конечно, миллиарды людей могут умереть, прежде чем случится то, что восстановит сложившийся порядок.

Все это звучит совершенно бессмысленно!

С нашей точки зрения, наверное, так и есть. Но мне приятно думать, что смысл в том, что мы учим бога поступать правильно - мы поправляем ребенка. Мы говорим ему, что за хорошее стоит бороться, что доброта лучше, чем ненависть, что созидание лучше, чем разрушение, и еще многое в этом роде.

---

Мысли о других мирах...

Я начинала писать книгу про мир, которым мог бы стать Моим. Не пишу более. Я просто не могу написать более ни строки, ибо невозможно писать про Такое... Невозможно описать свою душу, - не просто с лучшей или худшей стороны, а именно так, как она выглядит по Настоящему...

Не важно, как начинается Путь в такой мир: ты можешь пройти сквозь зеркало, - главное поверить, что там - Явь, а здесь - всего лишь Сон, и поверить, что стекла Нет... Можешь зайти за странное дерево, освещенное светом единственного фонаря, войти в лес за ним - и не заметишь, как лес станет Лесом и ты окажешься там, куда шел всю свою жизнь... Можешь открыть дверь - любую дверь - но она обязательно должна стать Дверью, и ты должен поверить, что за ней будет вовсе не то, что обычно ожидают увидеть... А можно - можно просто закрыть глаза, а, открыв их, оказаться Там...

Просто все, кто желает оказаться в своем мире, привыкли к тому, что несбыточные месты бывают лишь Несбыточными. Вся наша вера в эти мечты - лишь Желание верить, но не сама Вера...

Может быть, когда-нибудь удасться поверить по Настоящему?.......

А у кого нет своего мира - это не значет, что у того нет души. Просто их мир - этот. Только мне это кажется грустым...

---

Совет)))

Если вы решите совместить принятие пищи с принятием ванны, никогда не забывайте сыр на батарее!!! Он от этого плавится!!! Теперь и я знаю это!!!

---

После долгого отсутствия...

Никогда не думала, что могу зависнуть на неделю у друзей так, что мне потом еще и не захочется уходить домой. Значит правда друзья, те самые тонкие волоски, за которые ты держишься, забы не кануть в пропасть забвения.

Спасибо Ирге и Бешеной Белке, у которых я и была. А также спасибо Шиа, хоть ее к нам и не пустили) Спасибо Денне, которую я и правда считаю за свою дочку, настолько она похожа на меня в юном возрасте. И остальным тоже спасибо - всех люблю, хоть и выгляжу частенько злой букой)

И, хоть я и не желала, чтобы кто-то знал, кто ведет этот дневник, боюсь, что теперь вышеуказанные люди догадаются...))



P.S. Друг - это тот, кто все знает и все равно любит))))))

---

Новое сновидение

Сегодня снилось новое сновидение.

Какая-то страна, в которой я была внебрачной дочерью короля этой страны. Неожиданно я узнала, что у меня есть сестра-близнец - наследная принцесса королевства. Я тогда жила на окраине, но всяза с собой двух своих самых лучших друзей (кажется, они еще были моими слугами) и собралась проведать короля и сестру. Приняли меня хорошо, был бал и все в этом духе. А когда король уехал, сестра приказала мне убираться, ибо думала она, что я, как старшая, пожелаю вернуть себе имя и захватить власть в свои руки. Я ее пыталась переубедить, тайно приехала ко дворцу еще раз. Но мне не дали молвить и слова, изгнали, начали преследовать под страхом смерти. У меня даже не было возможности вернуться домой. Там мы с двумя моими рузьями бежали, пока не добрались до некоего мага, который пообещал спрятать нас в другом мире. Он собрал нам в дорогу все необходимое, ибо своих вещей у нас не было. Помню, что зачем-то мы обязаны были нести с собой попугая, который мне сразу непонравился, в этом сновидении я пылала ненавистью к попугаям.

Маг провел нас к чему-то, похожему на дыру в земле и сказал спуститься туда и держаться вместе. Один из моих друзей стустился туда первым, а я и другой друг - позже. Мы оказались в катакомбах, темных, сырых и мрачных. Странно, но все же в них была какая-то своя привлекательность. Пока мы осматривались, мы обнаружили, что потеряли того, кто шел первым, а ведь только ему маг объяснил, как выйти из этих катакамб. В ужасе мы ьегали по этом подземному лабиринту, не в силах найти друг друга, пока все-таки кто-то первым не откликнулся... Собрались вместе мы уже прктически у выхода, перед нами простирался мир, в котором была ночь, дома из красного кирпича и дороги из зеленого, покрытого мхом камня. Тот друг, что шел первым, несколько задержался, а я увидела впереди шлагбаум, которым медленно приподнимался. тут я сообразила, что если он поднимется полностью, мы так и не сможем выбраться, что поднятый шлагбаум отсечет тот мир от катакобм, и нас суждено будет вечно плутать там. Мы побежали, в последний момент перебрылись через шлагбаум, в кворь ободрав ладони и колени, но одновременно радуясь и поздравляя друг друга с удачным переходом.

И в этот момент я проснулась. Проснулась с болью в ладонях и коленях, словно я и правда ободрала их.

Все мои ощущения из снов передаются в этот реальный мир. Даже если мне снится, что я что-то ем, я просыпаюсь совершенно сытая...

---

Пролетевшая мысль

Хочется чего-то большего, чем просто жить... Кажется, что есть что-то, для чего ты появилась в этом мире. Или же здесь - просто клетка, в которую ты нечаянно угодила на пути? И теперь бьешься в ней, не видя выхода, бьешься, желая совершать тебе предназначенное. Вот только здесь не понятно, что тебе предназначенно... Но, по крайней мере, хорошо было знать, что твоя жизнь - не бесцельный крик в пустоту...



P.S. Настал ночной час откровенья

И кто-то выкрикнул вдали

Те мысли, грезы и сомненья,

Которые всем душу жгли.

Никто надежды не услышал

В том крике боли и огня,

И он звучал все тише, тише,

Как будто в омуте тоня.

И в час бессмысленного бденья

Угасла страстная мечта -

Настал ночной час откровенья,

За откровеньем - темнота...

---

Что тебе в имени моем...?

Часто возникает ощущение, что каждый звук в имени что-то обозначает. Взять, например, какое-нибудь имя... Ну, например, Юлия. "Ю" - резкий звук, покожий на вой сирены или вспышку молнии, или чей-то всрик. А "лия" - что-то мягкое, плавное, может шелест дождя, может, течение воды, или струящаяся шелкавоя ткань. Такое имя выходит: резкий звук - и дальше плавно... Дождь? "Юлия" - вспышка молнии и шелест воды. Или что-то другое, каждый свое услышит.

А взять имя "Ольга". Звесь все звучание звонкое, особенно "г". Из-за этого последний слог несколько отделяется от всего имени. "О" - тоже очень звонко, потом приглушающее "ль"... Создается ощущение шевеления, брожения вверх-вниз, как горная река или что-то в этом духе. Интересно что на санскрите имя "Ольга" означает "хмельной бродящий напиток". Похоже?



P.S. Имя - это вибрация космоса...

---

Бессонница...

Когда нет сна, когда ты бродишь из угла в угол, ища успокоения, так хочется услышать кого-то...

Даже комментариев нет...



P.S. Бессонница - это когда миры, в которых путешествует душа во время сна, заняты...