Все проходит. И это - тоже... (с) Соломон
Проснувшись в тот миг, когда солнечный луч изза тонкой занавески прорвался в комнату и пробежался по его ли-цу, Финдел вначале не сообразил, где находится. Минуло четыре дня после его размолвки с Натинелом, и вечерами каждого из этих дней уличный певец регулярно напивался дешевым кислым вином, пытаясь залить им тревогу о том, что Грик так и не согласится осуществить вместе с ним задуманное.
Голова болела чертовски. Казалось, что внутри ее несколько сотен маленьких гномов злорадно бьют по наковаль-ням крошечными молоточками, создавая мелодичный, но в то же время болезненный перезвон. Желудок периодиче-ски подкатывался к горлу, которое горело так, словно Джори как минимум неделю находился в самой жаркой пусты-не, вместо благословенной воды пережевывая песок вместе с кактусами.
Из груди Финдела вырвался хриплый стон. С трудом оторвав руку от кровати, он поднес ее к голове и положил ее на ухо, силясь изгнать мелодичные перезвоны из своей головы. Это, однако, не помогло; разлепив, наконец, глаза, Джори увидел перед собой полуобнаженную юную деву, которая, ничуть не смущаясь его, сидела на деревянном полу комнаты и чтото наигрывала на его китаре.
– Ради всех богов, прекрати! – прохрипел Финдел. – И принеси мне воды!
Девушка вздрогнула, положила китару на столик возле его кровати, вскочила и, застегивая на ходу лиф платья, выбежала за дверь. Джори заметил, что одна его рука все еще лежит на ухе, потер ею лоб и попытался приподняться. Это удалось не сразу, однако, после нескольких попыток, во время которых желудок нетерпеливо подпрыгивал, а сердце, наоборот, падало, уличный певец привел себя в сидячее положение, прислонившись горячей спиной к не ус-певшей еще согреться в солнечных лучах стенке и облегченно вздохнул. События минувшего вечера наконецто вста-ли в его голове на свое место, и Финдел понял, где он находится: на улице Развлечений, точнее, в борделе под назва-нием «Бабочкин Домик», а еще точнее – в одной из комнат этого борделя, где он по видимости просадил последние деньги на хорошенькую Ночную Бабочку.
Раздался скрип двери, и уличный певец поднял глаза, ожидая увидеть вернувшуюся девушку. Однако на пороге, взирая на него слегка насмешливым взглядом, стоял какойто незнакомец, явно фамилии аристократов. Не слишком высокий, смуглокожий и черноволосый, он был облачен в алый бархатный камзол, с расшитыми золотом воротом и обшлагами рукавов. На ногах его, поверх обтягивающих лодыжки штанов, были обуты высокие черные ботфорты на каблуках, украшенные замысловатыми шпорами. На холеных изящных пальцах аристократа сверкало несколько ко-лец, простеньких на первый взгляд, но на самом деле довольно дорогих, работы небезызвестных ювелиров. На глаза незнакомца падала тень от широкополой шляпы, алой, в тон камзолу, украшенной перьями розовых и белых фламин-го.
Только взглянув на аристократа во второй раз и протерев глаза, Финдел изумленно воскликнул:
– Грик!
В ответ Натинел ухмыльнулся еще шире.
– Узналтаки меня. А вот Красотуля минуть пять не признавала, кто я такой. Да что там она, я сам, когда в зеркале себя увидел – не поверил!
– И есть отчего! – накинув на бедра простыню, которой до сих пор укрывался, Джори поднялся с кровати и подо-шел к Грику. – Мне кажется, или ты действительно стал выше ростом?
– Каблуки, – пожал плечами вор, – да и шляпа слегка увеличивает мою фигуру…
– У кого ты только раздобыл такое? – восхитился уличный певец.
– Скажем так: мне одолжил все это один мой новый знакомый, – уклончиво ответил вор, не желая рассказывать о Енике Бласки даже другу: все свои заказы Грик предпочитал держать втайне.
– Интересные у тебя друзья, – задумчиво пробормотал Джори, ходя вокруг Натинела и рассматривая его. – Жаль у меня таких нет… я бы тоже поднарядился!
– А вот с этим проблем нет, – усмехнулся Грик и звонко щелкнул пальцами. По его сигналу в дверь вошла одна из Ночных Бабочек, неся на вытянутых руках бережно сложенную одежду.
– Вот это дело! – обрадовался уличный певец и, выхватив одежду из ее рук, принялся поспешно одеваться. Через пять минут он уже вертелся перед тусклым зеркалом в коридоре «Бабочкиного Домика».
– А что? Очень даже хорош, – вынес он вердикт, улыбнувшись и послав своему отражению воздушный поцелуй. Одеяния барда, конечно, были не так роскошны, как у Натинела, но были все же лучше всего обычно носимого пев-цом. Золотистого цвета туника выгодно подчеркивала цвет его волос; небесноголубые штанышаровары и шелковый плащ дополняла небольшая шапочка того же цвета с павлиньим пером за тульей. Финдел подтянул голенища свет-локоричневых полусапожек, стряхнул с плаща невидимую пылинку и обернулся к Грику. Вор мысленно поморщил-ся, – он прекрасно помнил о дурацкой привычке уличного певца отыскивать изъян даже в самых великолепных вещах.
– Почему все такое яркое? – предугадывая мысли Натинела не преминул возмутиться Джори.
– Потому что ты бард, а не монашка, – буркнул Грик. – Кому нужен бард, одетый во все серое и неброское?
– Но я же бард, а не шут!
Натинел прищурился.
– Ты уличный певец, который тайком проникает в дом к аристократам, чтобы добиться любви от какойто усушен-ной селедки, – заметил он. – А я вор, вызвавшийся помочь тебе, несмотря на всю опасность. Заметь, вор, а не торговец готовым платьем!
Уловив настроение приятеля, Финдел мгновенно затих.
– Скажи, Грик, – осторожно промолвил он, – я вижу, что эта авантюра тебе совершенно не нравится. Отчего же ты всетаки помогаешь мне?
– Ну так я вроде друг твой, а не просто погулять вышел, – фыркнул Натинел. – И потом, – он усмехнулся, – я пред-вкушаю тот момент, когда наконец настанет моя очередь втягивать тебя в авантюру, а у тебя не хватит наглости отка-заться.
– Ты думаешь? – Финдел задумчиво посмотрел на него, как бы оценивая. – С чего бы это я не смог отказаться?
– Просто ты не узнаешь, когда началась эта авантюра, – широко улыбнулся вор. – Вполне возможно, что она нача-лась уже прямо сейчас! – и, приложил палец к губам, он бесшумно скользнул из коридора вниз по лестнице, так быст-ро, что Джори не успел ничего сказать в ответ.
Дом четы Абахамов располагался на улице Садов. Улица эта вполне оправдывала свое название, ибо каждый дом, стоящий на ней, был окружен великолепный садом, изобилующем плодовыми деревьями и роскошными цветниками. Один из таких садов укрывал в своей тени изящный, двухэтажный дом, фасад которого весь был увит вечнозеленым плющом, незамерзающим даже сейчас, в конце осени. Крылья здания оканчивались высокими остроконечными ба-шенками серого цвета, не грязносерого, но того благородного оттенка, который называют серебристым. Навершия башенок были украшены флюгерами в виде экзотических птиц; таких птиц очень любила леди Кармилла Абахам, хо-зяйка дома. Она же велела соорудить прекрасный птичник посреди изрядно поднадоевшего зимнего сада и, хотя при-обретение редких пород певчих птиц обходилось лорду Дэрду Абахаму в изрядные суммы, дело того стоило.
Сад окаймляла высокая ограда из окрашенного в цвет золота металла, ажурная, она казалось невесомой на первый взгляд. Сейчас, поздним ноябрьским вечером, ворота ограды, расположенные в высокой арке, были распахнуты, и че-рез них буквально каждые пять минут прибывали долгожданные гости, прибывшие поздравить Марику с шестнадца-тилетием. Слуги сбились с ног, принимая экипажи и препровождая гостей в дом, лорд Дэрд озабоченно вздыхал, при-кидывая, во сколько ему обойдется это празднество, а леди Кармилла украдкой радостно потирала руки, предвкушая, с какой гордостью она будет показывать гостям свой птичник.
Те из гостей, кто уже успел прибыть, расположились в изящной гостиной близ миниатюрного фонтанчика, испус-кающего из себя потоки ароматизированной воды, и угощались вином и легкими закусками, поданными прислугой. Здесь были лорд Закфейн де Драут и леди Анесса, его сестра, – невзрачная девушка, всецело посвятившая себя служе-нию одной из религий на улице Всех Богов, кажется, она поклонялась богу Шра, распространяющему свою милость на слепых и нищих. Абахамы предпочли бы не приглашать в свой дом монашку, но лорд Закфейн, будучи богатым и красивым юношей двадцати двух лет отроду, никуда не приходил без своей любимой сестры. Прибыл сюда также лорд Шамю А’Винел, робкий, слегка заикающийся молодой человек, как считала леди Кармилла, не без странностей: вместо почтенного мага Шамю предпочел нанять безродную ведьму, некую Сивиллу Шайн, которая сегодня сопро-вождала его. Лорд Дэрд подозревал, что таинственная ведьма по совместительству также является любовницей А’Винела; говорил он об этом и жене, но Кармилла не могла в такое поверить, потому что была родом из благообраз-ной пуританской семьи из предместий Аутума, ей чужды были даже мысли о тайных любовных связях, не говоря уж о изменах; лорду Дэрду такие мысли, напротив, были хорошо знакомы, ибо еще одна из прибывших гостей, двадцати-летняя леди Ингрет Лисс являлась его давней любовницей и потаенной страстью, будучи великолепной заменой жене, изрядно располневшей после рождения дочери. Несмотря на юный возраст, леди Ингрет была холодна, как змея, но также умна и расчетлива; притворяясь влюбленной в сухого и тощего, как палка, лорда Дэрда, она мечтала лишь о его богатстве, будучи сама из семьи знатной родом, но практически полностью разорившейся после заключения одной неудачной торговой сделки.
– Лорд Натинел де ла Грик и его бард! – объявил дворецкий, распахивая двери в гостиную. Семь пар вниматель-ных глаз тут же уставились на вошедшего: имя сего лорда было им незнакомо.
Лорд Натинел, снимая на ходу шелковые перчатки, вошел в гостиную. Он был красив, весьма красив, как отметила про себя леди Кармилла; чемто похож на Закфейна, внушительного смуглолицего юношу, однако более хрупок и изящен. Одет он был ярко, однако не вызывающе, а улыбка его, слегка насмешливая, сразу же располагала к себе. Следом за лордом вошел его бард и тут же склонился в почтительном поклоне, а сам Натинел, быстро оглядев залу, мгновенно вычислил хозяйку дома и, подойдя к ней, церемонно снял шляпу и склонился к ее руке.
– Мое почтение, леди Кармилла, – произнес он приятным мягким голосом. – Я счастлив почтить столь прекрасный дом своим скромным присутствием и надеюсь, что вы соблаговолите не гневаться на меня, ибо я прибыл незваным, вместо моего сводного брата, лорда Изимира Гирроу.
Леди Кармилла понятия не имела, кто такой этот Изимир Гирроу (да и не могла она знать его, так как имя это Грик выдумал только что), но манеры гостя не оставили ее равнодушной. Низенькая полная леди Кармилла расплылась в улыбке и, замахав жиденькими ресницами, обрамлявшими блеклоголубые глазки, произнесла:
– Полноте вам, я рада вашему присутствию здесь, ибо не каждый день встретишь столь благородного молодого че-ловека. Прошу вас, садитесь, отведайте вина…
– Благодарю вас, – лорд Натинел еще раз очаровательно улыбнулся, кивнул остальным гостям и, взяв бокал, рас-положился в самом дальнем кресле, близ камина. Его бард наконец разогнулся и, нервно улыбаясь, сел подле своего хозяина. Леди Ингрет, исподтишка разглядывающая вновь прибывших, отметила, что бард еще явно никогда не бывал на светских раутах и не знал, как себя вести.
– Лорд Бри Мархаус и леди Оливия де ла Сьен! – представил дворецкий следующих гостей. Глаза Натинела, скры-тые в тени шляпы, тотчас устремились к ним. Лорд Бри был высок, довольно полноват и страдал отдышкой; вор ре-шил для себя, что лорд явно злоупотребляет спиртными напитками. Леди Оливия, напротив, была стройна, как кипа-рис, и отличалась девственной красотой юности, – на фоне ее меркла даже изысканная роскошь внешности леди Ин-грет, статной чернокудрой красавицы. Волосы леди Оливии были того самого коричневого оттенка, который называ-ют шоколадным; в теплой зелени глаз мерцали маленькие золотистые искорки, а с коралловых губ, казалось, не схо-дила приветливая улыбка. Она была одета в очень простое, кофейного цвета платье с корсажем, отделанным черным кружевом, но эта простота красила ее еще больше. Как только она присела в изящном реверансе, лорд Закфейн тут же вскочил, услужливо отодвигая кресло, стоящее между его креслом и креслом его сестры, но леди Оливия лишь пока-чала головой, окинув Закфейна теплым взглядом, и села подле Натинела, настолько близко к огню, как это было воз-можно. Вор продолжал разглядывать ее, как вдруг на миг ему показалось, что выражение лица леди Оливии смени-лось на чрезвычайно злобное, однако почти сразу же она вновь начала мило улыбаться. Грик незаметно вздрогнул; не-смотря ни на что, Оливия дела Сьен вдруг перестала ему нравится, он решил держаться настороже.
– Лорд Бэзил Ла’Чекоретти, его дочь леди Анабель и их маг Бьер Натингхейм! – оповестил дворецкий, вновь за-глядывая в гостиную, и все привстали, оказывая почтение столь знатным персонам. Натинел с любопытством рас-сматривал леди Анабель, предмет высших чувств его друга. Почти сразу же он понял, что согласен с Красотулей: Анабель действительно вызывала ощущение страдающей какимто заболеванием, уже довольно долго лежавшим кам-нем на ее душе. Она была очень худенькой, кожа ее была бледна до синевы, и огромные темносерые глаза заполняли ее маленькое треугольно личико, подобно двум безднам. Тонкие и ломкие на вид, пепельного оттенка волосы были тщательно уложены в незамысловатый пучок на затылке. Словом, Анабель казалась бы еще невзрачнее сестры За-кфейна, монашки, однако Грика смущало ее вызывающее облачение. Ресницы девушки были густо накрашены чер-ным, а тонкие губы покрывал густой слой кровавокрасной помады. Такого же кровавокрасного цвета было и платье Анабель, с роскошной широкой юбкой из шуршащей тафты и открытым лифом, из которого слегка виднелись ее ма-ленькие груди. Руки Анабель до локтей скрывали красные шелковые перчатки, поверх которых было одето множество золотых браслетов и колец, уши ее оттягивали тяжелые рубиновые серьги, а на правой кисти к тому же висел кружев-ной веер, отороченный пухом черного лебедя. Золотое колье с рубинами, скрывающее под собой большую часть шеи девушки, выглядело так, словно собирается ее удушить. Облик Анабель показался Грику по меньшей мере нелепым, но, бросив взгляд на Финдела, он обнаружил, что друг его смотрит на объект своего вожделения такими глазами, буд-то готов ее проглотить, а по лицу его расплылась глупая улыбка.
Лорд Бэзил, в противоположность дочери был красив какойто внутренней красотой, хотя и не молод. Он был так-же довольно бледен, но на щеках его играл легкий румянец, говорящий о горячем нраве Верховного Лорда и живом темпераменте. Каштановые кудри и борода лорда еще не были тронуты сединой, серые глаза смотрели ясно и откры-то, а жесткая линия рта и квадратный подбородок наводили на мысль о непоколебимом упрямстве и железных нервах Бэзила. Натинел подумал, что если бы в Аутуме и появился когданибудь единоличный владыка, им непременно ока-зался бы лорд Бэзил, единственный, кто смог бы разобраться в порочном лабиринте этого города.
Леди Анабель, даже не поприветствовав гостей, сразу убежала наверх по крученой лестнице из красного дерева, где ее давно ожидала Марика, ее подруга детства, лорд Бэзил отошел поговорить с хозяином дома, и Грик перевел взгляд на Бьера, мага, у которого ему надлежало выкрасть заветный медальон. Натингхейм оказался старцем почтен-ного возраста, седая борода его длиной доходила до пояса, на голове не хватало волос, но карие глаза, смотрящие изпод насупленных бровей, казались не по годам молодыми. Было видно, что человек этот, несмотря на старость, все еще молод душой и полон жажды жизни.
– Лорд Голтри Д’Аверси и его маг Кенуэль Эвийский! – провозгласил дворецкий, вновь скрываясь за дверью. Во-шедшие сразу не понравились Натинелу: Голтри казался хлипким забитым юношей невзрачной наружности, по срав-нению с ним даже лорд Шамю, застенчивый, но симпатичный, казался писанным красавцем. Маг его, Кенуэль, напро-тив, был весьма внушительной фигурой. Как и у всех эвийцев, кожа мага была черна как смоль, волосы курчавились и казались жесткими на вид, а глаза, в контраст к общему облику, были пронзительноголубого цвета. Черная мантия мага ничуть не скрывала мощные мускулы Кенуэля; он казался скорее телохранителем, нежели магом бледного лорда. Грик подумал, что в поимке медальона ему наверняка придется соперничать с этим эвийцем, и он сразу почувствовал неприятное ощущение в желудке. Поспешно отпив еще глоток вина, дабы скрыть свою нервозность, вор заметил во-просительноудивленный взгляд, который Кенуэль устремил на Сивиллу, ведьму лорда Шамю. Проследив его взгля-дом, Натинел отметил, что Сивилла, скорее всего, также принадлежит к народу эвийцев: те же курчавые жесткие во-лосы, высокое приподнятые над головой сложной прической, такая же черная, как вороново крыло кожа, довольно рельефная для женщины мускулатура, яркий голубой цвет глаз. Сивилла явно стеснялась своей крепкой фигуры, по-этому одета она была в скрывающее контуры ее тела лимонножелтое шелковое платье с тонкой белой накидкой по-верх него. Платье ведьму ничуть не красило, но, взглянув повнимательнее, вор решил, что она и не добивалась этого, напротив, она намеренно исказила свою внешность, дабы скрыться от случайно брошенных на нее взглядов. Лицо ее показалось Грику чемто знакомым, но он решил вернуться к этому позже, потому как дворецкий появился вновь, объявляя последних из ожидаемых гостей:
– Лорд Виньям Кьен, его жена Гелуя Кьен и их сын Феркирк!
По гостиной прошел шепоток; по рассказам Красотули Натинел знал, что Феркирку было только пятнадцать, а с точки зрения аристократов невежливым было приглашать на празднование шестнадцатилетия несовершеннолетнего юношу, однако Кьены были именитым семейством, не менее знатным, чем чета Ла’Чекоретти, и лорд Дэрд не решил-ся отказать им в приглашении.
Впрочем, сам Феркирк вовсе не выглядел столь юным. Натинел дал бы ему не меньше восемнадцати, но не изза внешнего облика, а изза ума, светящегося в темносиних глазах, обрамленных русой челкой. Внешне Феркирк казал-ся даже моложе своих пятнадцати лет, это был мальчик, не юноша, но увидев его, Грик готов был поверить в то, что делами в поместье Кьенов заправляет именно он, в то время как мать и отец его проводят целые дни в празднестве и раздолье. Ради любопытства он решил было подойти к мальчику и побеседовать с ним, но тут на лестнице, ведущей наверх, раздался дробный перестук каблучков, и показались леди Анабель и сама виновница торжества – леди Мари-ка.
Марике Абахам, как отметил Грик, явно повезло получить от своих некрасивых родителей самый лучшие качества. Миниатюрная, как своя мать, она не была при этом полной, не страдая в то же время и сухостью отца. Излишнюю ок-руглость личика скрывали большие томные карие глаза, опушенные густыми черными ресницами, и шапка огнен-норыжих кудрей, в беспорядке рассыпавшихся по плечам девушки. Маленьких ротик, постоянно улыбающийся, об-нажал белоснежные зубки, а брови Марики были подняты так высоко, что придавали лицу ее кукольноудивленный вид. Девушка была облачена в нежнорозовое кружево и почти не носила украшений. Вначале Натинел решил, что она беспросветно глупа, но, приглядевшись, понял, что Марика ловко скрывает под внешней наивностью блестевший в глазах ум. Впрочем, кроме вора об этом догадывались разве что родители Марики, да ее подруга, Анабель.
– Прошу всех к столу! – звонко сказала девушка, спустившись с лестницы; меж тем взгляд ее цепко осматривал всех гостей; он задержался на секунду на Закфейне, равнодушно скользнул по лордам Бри и Голтри и, наконец, оста-новился на Натинеле. Марика шагнула к нему и церемонно протянула свою руку, которую Грик не замедлил поцело-вать.
– Вы будете моим сопровождающим, милорд? – спросила Марика, кокетливо стреляя глазками в его сторону.
– Почту за честь, – Натинел поднялся и, держа девушку под руку, проследовал вслед за нею в обеденную залу.
– Скажите, – внезапно раздался громогласный бас лорда Бэзила, – Этот дом находится под охраной? Я не видел стражи с тех пор, как пришел сюда, а я не люблю ощущать себя незащищенным!
– Не беспокойтесь, милорд, – лорд Дэрд неспешно подошел к нему и сухо улыбнулся. – Да, мы не держим охрану, однако несколько лет назад один знаменитый маг, не будем упоминать его имени, за некую услугу, оказанную ему нашим семейством, возложил на ограду вокруг дома некое заклятие, не позволяющее никому входить на территорию нашего поместья или выходить отсюда без моего или моей жены на то разрешения. Заклинание это неограниченного срока действия, впрочем, мы ежегодно проверяем нашу защиту и остаемся ею довольны.
– В таком случае я спокоен, – лорд Бэзил усмехнулся. – Мой маг, заходя сюда, почувствовал некие магические ко-лебания, но не стал акцентировать на этом внимание. Теперь же я знаю, что это было, и полностью доверяю вам.
– Я рад, милорд, – лорд Дэрд склонился в учтивом поклоне.
«Защита, да? – подумал Натинел, украдкой потирая лоб, продолжая при этом вежливо улыбаться Марике. – И как же я вынесу отсюда медальон?!»
Скажите, вам интересен "Аутум"? Стоит ли мне писать его дальше?
Голова болела чертовски. Казалось, что внутри ее несколько сотен маленьких гномов злорадно бьют по наковаль-ням крошечными молоточками, создавая мелодичный, но в то же время болезненный перезвон. Желудок периодиче-ски подкатывался к горлу, которое горело так, словно Джори как минимум неделю находился в самой жаркой пусты-не, вместо благословенной воды пережевывая песок вместе с кактусами.
Из груди Финдела вырвался хриплый стон. С трудом оторвав руку от кровати, он поднес ее к голове и положил ее на ухо, силясь изгнать мелодичные перезвоны из своей головы. Это, однако, не помогло; разлепив, наконец, глаза, Джори увидел перед собой полуобнаженную юную деву, которая, ничуть не смущаясь его, сидела на деревянном полу комнаты и чтото наигрывала на его китаре.
– Ради всех богов, прекрати! – прохрипел Финдел. – И принеси мне воды!
Девушка вздрогнула, положила китару на столик возле его кровати, вскочила и, застегивая на ходу лиф платья, выбежала за дверь. Джори заметил, что одна его рука все еще лежит на ухе, потер ею лоб и попытался приподняться. Это удалось не сразу, однако, после нескольких попыток, во время которых желудок нетерпеливо подпрыгивал, а сердце, наоборот, падало, уличный певец привел себя в сидячее положение, прислонившись горячей спиной к не ус-певшей еще согреться в солнечных лучах стенке и облегченно вздохнул. События минувшего вечера наконецто вста-ли в его голове на свое место, и Финдел понял, где он находится: на улице Развлечений, точнее, в борделе под назва-нием «Бабочкин Домик», а еще точнее – в одной из комнат этого борделя, где он по видимости просадил последние деньги на хорошенькую Ночную Бабочку.
Раздался скрип двери, и уличный певец поднял глаза, ожидая увидеть вернувшуюся девушку. Однако на пороге, взирая на него слегка насмешливым взглядом, стоял какойто незнакомец, явно фамилии аристократов. Не слишком высокий, смуглокожий и черноволосый, он был облачен в алый бархатный камзол, с расшитыми золотом воротом и обшлагами рукавов. На ногах его, поверх обтягивающих лодыжки штанов, были обуты высокие черные ботфорты на каблуках, украшенные замысловатыми шпорами. На холеных изящных пальцах аристократа сверкало несколько ко-лец, простеньких на первый взгляд, но на самом деле довольно дорогих, работы небезызвестных ювелиров. На глаза незнакомца падала тень от широкополой шляпы, алой, в тон камзолу, украшенной перьями розовых и белых фламин-го.
Только взглянув на аристократа во второй раз и протерев глаза, Финдел изумленно воскликнул:
– Грик!
В ответ Натинел ухмыльнулся еще шире.
– Узналтаки меня. А вот Красотуля минуть пять не признавала, кто я такой. Да что там она, я сам, когда в зеркале себя увидел – не поверил!
– И есть отчего! – накинув на бедра простыню, которой до сих пор укрывался, Джори поднялся с кровати и подо-шел к Грику. – Мне кажется, или ты действительно стал выше ростом?
– Каблуки, – пожал плечами вор, – да и шляпа слегка увеличивает мою фигуру…
– У кого ты только раздобыл такое? – восхитился уличный певец.
– Скажем так: мне одолжил все это один мой новый знакомый, – уклончиво ответил вор, не желая рассказывать о Енике Бласки даже другу: все свои заказы Грик предпочитал держать втайне.
– Интересные у тебя друзья, – задумчиво пробормотал Джори, ходя вокруг Натинела и рассматривая его. – Жаль у меня таких нет… я бы тоже поднарядился!
– А вот с этим проблем нет, – усмехнулся Грик и звонко щелкнул пальцами. По его сигналу в дверь вошла одна из Ночных Бабочек, неся на вытянутых руках бережно сложенную одежду.
– Вот это дело! – обрадовался уличный певец и, выхватив одежду из ее рук, принялся поспешно одеваться. Через пять минут он уже вертелся перед тусклым зеркалом в коридоре «Бабочкиного Домика».
– А что? Очень даже хорош, – вынес он вердикт, улыбнувшись и послав своему отражению воздушный поцелуй. Одеяния барда, конечно, были не так роскошны, как у Натинела, но были все же лучше всего обычно носимого пев-цом. Золотистого цвета туника выгодно подчеркивала цвет его волос; небесноголубые штанышаровары и шелковый плащ дополняла небольшая шапочка того же цвета с павлиньим пером за тульей. Финдел подтянул голенища свет-локоричневых полусапожек, стряхнул с плаща невидимую пылинку и обернулся к Грику. Вор мысленно поморщил-ся, – он прекрасно помнил о дурацкой привычке уличного певца отыскивать изъян даже в самых великолепных вещах.
– Почему все такое яркое? – предугадывая мысли Натинела не преминул возмутиться Джори.
– Потому что ты бард, а не монашка, – буркнул Грик. – Кому нужен бард, одетый во все серое и неброское?
– Но я же бард, а не шут!
Натинел прищурился.
– Ты уличный певец, который тайком проникает в дом к аристократам, чтобы добиться любви от какойто усушен-ной селедки, – заметил он. – А я вор, вызвавшийся помочь тебе, несмотря на всю опасность. Заметь, вор, а не торговец готовым платьем!
Уловив настроение приятеля, Финдел мгновенно затих.
– Скажи, Грик, – осторожно промолвил он, – я вижу, что эта авантюра тебе совершенно не нравится. Отчего же ты всетаки помогаешь мне?
– Ну так я вроде друг твой, а не просто погулять вышел, – фыркнул Натинел. – И потом, – он усмехнулся, – я пред-вкушаю тот момент, когда наконец настанет моя очередь втягивать тебя в авантюру, а у тебя не хватит наглости отка-заться.
– Ты думаешь? – Финдел задумчиво посмотрел на него, как бы оценивая. – С чего бы это я не смог отказаться?
– Просто ты не узнаешь, когда началась эта авантюра, – широко улыбнулся вор. – Вполне возможно, что она нача-лась уже прямо сейчас! – и, приложил палец к губам, он бесшумно скользнул из коридора вниз по лестнице, так быст-ро, что Джори не успел ничего сказать в ответ.
Дом четы Абахамов располагался на улице Садов. Улица эта вполне оправдывала свое название, ибо каждый дом, стоящий на ней, был окружен великолепный садом, изобилующем плодовыми деревьями и роскошными цветниками. Один из таких садов укрывал в своей тени изящный, двухэтажный дом, фасад которого весь был увит вечнозеленым плющом, незамерзающим даже сейчас, в конце осени. Крылья здания оканчивались высокими остроконечными ба-шенками серого цвета, не грязносерого, но того благородного оттенка, который называют серебристым. Навершия башенок были украшены флюгерами в виде экзотических птиц; таких птиц очень любила леди Кармилла Абахам, хо-зяйка дома. Она же велела соорудить прекрасный птичник посреди изрядно поднадоевшего зимнего сада и, хотя при-обретение редких пород певчих птиц обходилось лорду Дэрду Абахаму в изрядные суммы, дело того стоило.
Сад окаймляла высокая ограда из окрашенного в цвет золота металла, ажурная, она казалось невесомой на первый взгляд. Сейчас, поздним ноябрьским вечером, ворота ограды, расположенные в высокой арке, были распахнуты, и че-рез них буквально каждые пять минут прибывали долгожданные гости, прибывшие поздравить Марику с шестнадца-тилетием. Слуги сбились с ног, принимая экипажи и препровождая гостей в дом, лорд Дэрд озабоченно вздыхал, при-кидывая, во сколько ему обойдется это празднество, а леди Кармилла украдкой радостно потирала руки, предвкушая, с какой гордостью она будет показывать гостям свой птичник.
Те из гостей, кто уже успел прибыть, расположились в изящной гостиной близ миниатюрного фонтанчика, испус-кающего из себя потоки ароматизированной воды, и угощались вином и легкими закусками, поданными прислугой. Здесь были лорд Закфейн де Драут и леди Анесса, его сестра, – невзрачная девушка, всецело посвятившая себя служе-нию одной из религий на улице Всех Богов, кажется, она поклонялась богу Шра, распространяющему свою милость на слепых и нищих. Абахамы предпочли бы не приглашать в свой дом монашку, но лорд Закфейн, будучи богатым и красивым юношей двадцати двух лет отроду, никуда не приходил без своей любимой сестры. Прибыл сюда также лорд Шамю А’Винел, робкий, слегка заикающийся молодой человек, как считала леди Кармилла, не без странностей: вместо почтенного мага Шамю предпочел нанять безродную ведьму, некую Сивиллу Шайн, которая сегодня сопро-вождала его. Лорд Дэрд подозревал, что таинственная ведьма по совместительству также является любовницей А’Винела; говорил он об этом и жене, но Кармилла не могла в такое поверить, потому что была родом из благообраз-ной пуританской семьи из предместий Аутума, ей чужды были даже мысли о тайных любовных связях, не говоря уж о изменах; лорду Дэрду такие мысли, напротив, были хорошо знакомы, ибо еще одна из прибывших гостей, двадцати-летняя леди Ингрет Лисс являлась его давней любовницей и потаенной страстью, будучи великолепной заменой жене, изрядно располневшей после рождения дочери. Несмотря на юный возраст, леди Ингрет была холодна, как змея, но также умна и расчетлива; притворяясь влюбленной в сухого и тощего, как палка, лорда Дэрда, она мечтала лишь о его богатстве, будучи сама из семьи знатной родом, но практически полностью разорившейся после заключения одной неудачной торговой сделки.
– Лорд Натинел де ла Грик и его бард! – объявил дворецкий, распахивая двери в гостиную. Семь пар вниматель-ных глаз тут же уставились на вошедшего: имя сего лорда было им незнакомо.
Лорд Натинел, снимая на ходу шелковые перчатки, вошел в гостиную. Он был красив, весьма красив, как отметила про себя леди Кармилла; чемто похож на Закфейна, внушительного смуглолицего юношу, однако более хрупок и изящен. Одет он был ярко, однако не вызывающе, а улыбка его, слегка насмешливая, сразу же располагала к себе. Следом за лордом вошел его бард и тут же склонился в почтительном поклоне, а сам Натинел, быстро оглядев залу, мгновенно вычислил хозяйку дома и, подойдя к ней, церемонно снял шляпу и склонился к ее руке.
– Мое почтение, леди Кармилла, – произнес он приятным мягким голосом. – Я счастлив почтить столь прекрасный дом своим скромным присутствием и надеюсь, что вы соблаговолите не гневаться на меня, ибо я прибыл незваным, вместо моего сводного брата, лорда Изимира Гирроу.
Леди Кармилла понятия не имела, кто такой этот Изимир Гирроу (да и не могла она знать его, так как имя это Грик выдумал только что), но манеры гостя не оставили ее равнодушной. Низенькая полная леди Кармилла расплылась в улыбке и, замахав жиденькими ресницами, обрамлявшими блеклоголубые глазки, произнесла:
– Полноте вам, я рада вашему присутствию здесь, ибо не каждый день встретишь столь благородного молодого че-ловека. Прошу вас, садитесь, отведайте вина…
– Благодарю вас, – лорд Натинел еще раз очаровательно улыбнулся, кивнул остальным гостям и, взяв бокал, рас-положился в самом дальнем кресле, близ камина. Его бард наконец разогнулся и, нервно улыбаясь, сел подле своего хозяина. Леди Ингрет, исподтишка разглядывающая вновь прибывших, отметила, что бард еще явно никогда не бывал на светских раутах и не знал, как себя вести.
– Лорд Бри Мархаус и леди Оливия де ла Сьен! – представил дворецкий следующих гостей. Глаза Натинела, скры-тые в тени шляпы, тотчас устремились к ним. Лорд Бри был высок, довольно полноват и страдал отдышкой; вор ре-шил для себя, что лорд явно злоупотребляет спиртными напитками. Леди Оливия, напротив, была стройна, как кипа-рис, и отличалась девственной красотой юности, – на фоне ее меркла даже изысканная роскошь внешности леди Ин-грет, статной чернокудрой красавицы. Волосы леди Оливии были того самого коричневого оттенка, который называ-ют шоколадным; в теплой зелени глаз мерцали маленькие золотистые искорки, а с коралловых губ, казалось, не схо-дила приветливая улыбка. Она была одета в очень простое, кофейного цвета платье с корсажем, отделанным черным кружевом, но эта простота красила ее еще больше. Как только она присела в изящном реверансе, лорд Закфейн тут же вскочил, услужливо отодвигая кресло, стоящее между его креслом и креслом его сестры, но леди Оливия лишь пока-чала головой, окинув Закфейна теплым взглядом, и села подле Натинела, настолько близко к огню, как это было воз-можно. Вор продолжал разглядывать ее, как вдруг на миг ему показалось, что выражение лица леди Оливии смени-лось на чрезвычайно злобное, однако почти сразу же она вновь начала мило улыбаться. Грик незаметно вздрогнул; не-смотря ни на что, Оливия дела Сьен вдруг перестала ему нравится, он решил держаться настороже.
– Лорд Бэзил Ла’Чекоретти, его дочь леди Анабель и их маг Бьер Натингхейм! – оповестил дворецкий, вновь за-глядывая в гостиную, и все привстали, оказывая почтение столь знатным персонам. Натинел с любопытством рас-сматривал леди Анабель, предмет высших чувств его друга. Почти сразу же он понял, что согласен с Красотулей: Анабель действительно вызывала ощущение страдающей какимто заболеванием, уже довольно долго лежавшим кам-нем на ее душе. Она была очень худенькой, кожа ее была бледна до синевы, и огромные темносерые глаза заполняли ее маленькое треугольно личико, подобно двум безднам. Тонкие и ломкие на вид, пепельного оттенка волосы были тщательно уложены в незамысловатый пучок на затылке. Словом, Анабель казалась бы еще невзрачнее сестры За-кфейна, монашки, однако Грика смущало ее вызывающее облачение. Ресницы девушки были густо накрашены чер-ным, а тонкие губы покрывал густой слой кровавокрасной помады. Такого же кровавокрасного цвета было и платье Анабель, с роскошной широкой юбкой из шуршащей тафты и открытым лифом, из которого слегка виднелись ее ма-ленькие груди. Руки Анабель до локтей скрывали красные шелковые перчатки, поверх которых было одето множество золотых браслетов и колец, уши ее оттягивали тяжелые рубиновые серьги, а на правой кисти к тому же висел кружев-ной веер, отороченный пухом черного лебедя. Золотое колье с рубинами, скрывающее под собой большую часть шеи девушки, выглядело так, словно собирается ее удушить. Облик Анабель показался Грику по меньшей мере нелепым, но, бросив взгляд на Финдела, он обнаружил, что друг его смотрит на объект своего вожделения такими глазами, буд-то готов ее проглотить, а по лицу его расплылась глупая улыбка.
Лорд Бэзил, в противоположность дочери был красив какойто внутренней красотой, хотя и не молод. Он был так-же довольно бледен, но на щеках его играл легкий румянец, говорящий о горячем нраве Верховного Лорда и живом темпераменте. Каштановые кудри и борода лорда еще не были тронуты сединой, серые глаза смотрели ясно и откры-то, а жесткая линия рта и квадратный подбородок наводили на мысль о непоколебимом упрямстве и железных нервах Бэзила. Натинел подумал, что если бы в Аутуме и появился когданибудь единоличный владыка, им непременно ока-зался бы лорд Бэзил, единственный, кто смог бы разобраться в порочном лабиринте этого города.
Леди Анабель, даже не поприветствовав гостей, сразу убежала наверх по крученой лестнице из красного дерева, где ее давно ожидала Марика, ее подруга детства, лорд Бэзил отошел поговорить с хозяином дома, и Грик перевел взгляд на Бьера, мага, у которого ему надлежало выкрасть заветный медальон. Натингхейм оказался старцем почтен-ного возраста, седая борода его длиной доходила до пояса, на голове не хватало волос, но карие глаза, смотрящие изпод насупленных бровей, казались не по годам молодыми. Было видно, что человек этот, несмотря на старость, все еще молод душой и полон жажды жизни.
– Лорд Голтри Д’Аверси и его маг Кенуэль Эвийский! – провозгласил дворецкий, вновь скрываясь за дверью. Во-шедшие сразу не понравились Натинелу: Голтри казался хлипким забитым юношей невзрачной наружности, по срав-нению с ним даже лорд Шамю, застенчивый, но симпатичный, казался писанным красавцем. Маг его, Кенуэль, напро-тив, был весьма внушительной фигурой. Как и у всех эвийцев, кожа мага была черна как смоль, волосы курчавились и казались жесткими на вид, а глаза, в контраст к общему облику, были пронзительноголубого цвета. Черная мантия мага ничуть не скрывала мощные мускулы Кенуэля; он казался скорее телохранителем, нежели магом бледного лорда. Грик подумал, что в поимке медальона ему наверняка придется соперничать с этим эвийцем, и он сразу почувствовал неприятное ощущение в желудке. Поспешно отпив еще глоток вина, дабы скрыть свою нервозность, вор заметил во-просительноудивленный взгляд, который Кенуэль устремил на Сивиллу, ведьму лорда Шамю. Проследив его взгля-дом, Натинел отметил, что Сивилла, скорее всего, также принадлежит к народу эвийцев: те же курчавые жесткие во-лосы, высокое приподнятые над головой сложной прической, такая же черная, как вороново крыло кожа, довольно рельефная для женщины мускулатура, яркий голубой цвет глаз. Сивилла явно стеснялась своей крепкой фигуры, по-этому одета она была в скрывающее контуры ее тела лимонножелтое шелковое платье с тонкой белой накидкой по-верх него. Платье ведьму ничуть не красило, но, взглянув повнимательнее, вор решил, что она и не добивалась этого, напротив, она намеренно исказила свою внешность, дабы скрыться от случайно брошенных на нее взглядов. Лицо ее показалось Грику чемто знакомым, но он решил вернуться к этому позже, потому как дворецкий появился вновь, объявляя последних из ожидаемых гостей:
– Лорд Виньям Кьен, его жена Гелуя Кьен и их сын Феркирк!
По гостиной прошел шепоток; по рассказам Красотули Натинел знал, что Феркирку было только пятнадцать, а с точки зрения аристократов невежливым было приглашать на празднование шестнадцатилетия несовершеннолетнего юношу, однако Кьены были именитым семейством, не менее знатным, чем чета Ла’Чекоретти, и лорд Дэрд не решил-ся отказать им в приглашении.
Впрочем, сам Феркирк вовсе не выглядел столь юным. Натинел дал бы ему не меньше восемнадцати, но не изза внешнего облика, а изза ума, светящегося в темносиних глазах, обрамленных русой челкой. Внешне Феркирк казал-ся даже моложе своих пятнадцати лет, это был мальчик, не юноша, но увидев его, Грик готов был поверить в то, что делами в поместье Кьенов заправляет именно он, в то время как мать и отец его проводят целые дни в празднестве и раздолье. Ради любопытства он решил было подойти к мальчику и побеседовать с ним, но тут на лестнице, ведущей наверх, раздался дробный перестук каблучков, и показались леди Анабель и сама виновница торжества – леди Мари-ка.
Марике Абахам, как отметил Грик, явно повезло получить от своих некрасивых родителей самый лучшие качества. Миниатюрная, как своя мать, она не была при этом полной, не страдая в то же время и сухостью отца. Излишнюю ок-руглость личика скрывали большие томные карие глаза, опушенные густыми черными ресницами, и шапка огнен-норыжих кудрей, в беспорядке рассыпавшихся по плечам девушки. Маленьких ротик, постоянно улыбающийся, об-нажал белоснежные зубки, а брови Марики были подняты так высоко, что придавали лицу ее кукольноудивленный вид. Девушка была облачена в нежнорозовое кружево и почти не носила украшений. Вначале Натинел решил, что она беспросветно глупа, но, приглядевшись, понял, что Марика ловко скрывает под внешней наивностью блестевший в глазах ум. Впрочем, кроме вора об этом догадывались разве что родители Марики, да ее подруга, Анабель.
– Прошу всех к столу! – звонко сказала девушка, спустившись с лестницы; меж тем взгляд ее цепко осматривал всех гостей; он задержался на секунду на Закфейне, равнодушно скользнул по лордам Бри и Голтри и, наконец, оста-новился на Натинеле. Марика шагнула к нему и церемонно протянула свою руку, которую Грик не замедлил поцело-вать.
– Вы будете моим сопровождающим, милорд? – спросила Марика, кокетливо стреляя глазками в его сторону.
– Почту за честь, – Натинел поднялся и, держа девушку под руку, проследовал вслед за нею в обеденную залу.
– Скажите, – внезапно раздался громогласный бас лорда Бэзила, – Этот дом находится под охраной? Я не видел стражи с тех пор, как пришел сюда, а я не люблю ощущать себя незащищенным!
– Не беспокойтесь, милорд, – лорд Дэрд неспешно подошел к нему и сухо улыбнулся. – Да, мы не держим охрану, однако несколько лет назад один знаменитый маг, не будем упоминать его имени, за некую услугу, оказанную ему нашим семейством, возложил на ограду вокруг дома некое заклятие, не позволяющее никому входить на территорию нашего поместья или выходить отсюда без моего или моей жены на то разрешения. Заклинание это неограниченного срока действия, впрочем, мы ежегодно проверяем нашу защиту и остаемся ею довольны.
– В таком случае я спокоен, – лорд Бэзил усмехнулся. – Мой маг, заходя сюда, почувствовал некие магические ко-лебания, но не стал акцентировать на этом внимание. Теперь же я знаю, что это было, и полностью доверяю вам.
– Я рад, милорд, – лорд Дэрд склонился в учтивом поклоне.
«Защита, да? – подумал Натинел, украдкой потирая лоб, продолжая при этом вежливо улыбаться Марике. – И как же я вынесу отсюда медальон?!»
Скажите, вам интересен "Аутум"? Стоит ли мне писать его дальше?
-
-
13.01.2004 в 13:03-
-
13.01.2004 в 19:14Я надеюсь, что хоть это начало истории вырастет у меня в книгу...)